Инфляция, безработица, исламисты, курды?.. Причина проигрыша Эрдогана на выборах - АНАЛИТИКА

Муниципальные выборы в Турции произвели сильное впечатление на международных наблюдателей. И хотя до следующего референдума, решающего судьбу президента и парламента еще достаточно времени (выборы намечены на 2028 год-ред.), итоги последних выборов в местные органы власти могут оказать влияние на текущую политику страны.

Оппозиционная Республиканская народная партия (РНП) набрала 37,74% голосов в целом по стране в то время, как правящая Партия справедливости и развития (ПСР) – 35,49%. Это первое крупное поражение Эрдогана с 2003 года, когда он - в качестве премьер-министра и президента возглавил Турцию.

На прошлогодних парламентских и президентских выборах Эрдоган и коалиция его партии с радикальными националистами (Партия националистического движения, ПНД) одержали верх над соперниками. И может показаться, что муниципальные выборы не смогут изменить общее положение в стране. Но это только на первый взгляд…

Прежде всего, бросается в глаза то, что оппозиционные кандидаты победили во множестве крупных городов. Так, на выборах в Анкаре одержал верх действующий мэр, кандидат от РНП Мансур Яваш (кстати, жесткий турецкий националист-авт.), получив 60,35% голосов, в то время как его оппонент завоевал 31,69%. Это огромный, практически двукратный разрыв.

Но наиболее чувствительным стало поражение правящей партии в Стамбуле, где действующий мэр от РНП, Экрем Имамоглу, получил 51,1 %, против 39,6% у представителя правящей партии Мурата Курума. Даже самые смелые прогнозы предсказывали победу Имамоглу с отрывом не более, чем в 9 процентов.

Не лишним будет отметить, что Стамбул - финансовая, промышленная и культурная столица Турции, локомотив ее экспорта и просто один из величайших городов планеты. Здесь проживает порядка 20 млн человек - четверть населения страны, и сосредоточено около трети ее экономики. Те политические силы, которые имеют власть в этом великом городе, неизбежно обрастают связями с крупнейшими компаниями.

Кроме того, Стамбул – это своего рода стартовая площадка блестящей политической карьеры Эрдогана. 30 лет назад он был избран здесь мэром. И невольно напрашивается вопрос: не окажется ли поражение в Стамбуле сигналом о закате эры нынешнего главы Турции?

Эксперты могут усомниться: в конце концов, правящая партия не в первый раз терпит поражение в Стамбуле. Имамоглу выиграл там выборы еще в 2019 году.   Но сегодня разрыв с конкурентом уж слишком велик. Еще важнее, что Эрдоган воспринял это соперничество очень лично.

Дело в том, что Мурат Курум с самого начала казался не тем, кто имел бы хорошие шансы на победу и был не очень симпатичен избирателям. Тогда Эрдоган и правящая партия стали активно его поддерживать, считая главным соперником Имамоглу. Президент настаивал: на карту поставлено будущее самой Турции. Оппоненты парировала: на карту поставлено его собственное будущее.

А накануне выборов, опросы, проведенные экспертами из базирующегося в Анкаре Центра исследований общественного мнения MetroPOLL,  предсказали победу Имамоглу с перевесом в 9 процентов. Те же эксперты уверяли, что активная поддержка правящей партии сыграла негативную роль в судьбе Курума.

Однако прогнозы не оправдались, и оппозиция получила под свой контроль крупнейшие города. При этом, кроме побед в традиционной для нее, прибрежной зоне, она смогла продвинуться в глубину страны с запада на восток, и получила один из ведущих экономических центров Турции – Бурсу с населением в 3 млн человек. В Бурсе также расположен большой кластер текстильной и автомобильной промышленности.

Напомним, что в 2015 году город стал центром радикальных забастовок, участники которых захватывали местные фабрики. Сейчас там спокойно, но сама потеря Бурсы для правительства факт очень неприятный.

В принципе, итоги муниципальных выборов в Турции – это своего рода политическое землетрясение. Мерт Арсланалп, доцент кафедры политологии Стамбульского университета Богазичи, указал на то, что случившееся "самое серьезное поражение Эрдогана на выборах с момента его прихода к власти в стране в 2002 году."

Почему это случилось?

Сложнее объяснить не то, почему произошли эти изменения, а то, почему они не происходили раньше. Как минимум с 2018-го года главной проблемой и головной болью правительства Турции является экономика.

В прошлом году ВВП страны вырос на 4,5 процента, что является сильным показателем. Министр казначейства и финансов Турции Мехмет Шимшек отметил, что размер национальной экономики достиг отметки 1,1 трлн долларов, при этом ВВП на душу населения вырос по сравнению с 2022 годом на 2 тыс. 450 долларов, составив 13 тыс. 110 долларов.

Но рост национального богатства соседствует с неравенством и инфляцией. Около половины населения Турции живет на минимальную зарплату. Уровень годовой инфляции составил в марте прошлого года 67 процентов. А инфляция, как известно – это «налог на бедных». На тех, кто тратит большую часть своих средств на ежедневные покупки продуктов и минимум необходимых товаров. При таком стремительном росте цен, большая часть населения беднеет, что вызывает возмущение.

На самом деле, этого механизма «экономического роста» Турция придерживалась уже длительное время: реальная зарплата рабочего класса и некоторых других социальных групп населения падала, что увеличивало доходы бизнесу, и прежде всего, экспортно-ориентированной "анатолийской буржуазии". Экспорт обеспечивал экономике промышленный рост. Сам Эрдоган говорил о том, что Турция должна следовать китайской модели роста. Известно, что в Китае низкие зарплаты обеспечивают преимущество компаний-экспортеров. Турецкий Центробанк обеспечивал этот рост низкими процентными ставками, заливая производителей дешевыми кредитами.

Стараясь поддержать неимущих, Эрдоган время от времени увеличивал пенсии в госсекторе и минимальную зарплату. Однако эти надбавки быстро съедала инфляция.

Но сколько бы не критиковали Эрдогана внешние наблюдатели и внутренняя оппозиция, не стоит забывать, что правление его эпохи войдет в скрижали Турции инфраструктурными мегапроектами. Это строительство жилья, развитие здравоохранения, транспорта, электростанций. Увеличивая государственные расходы, глава государства добился реального роста благосостояния населения.  И именно это стало главной причиной его более чем 20-летнего правления.

Однако все имеет свою цену. Вокруг правящей партии сформировалась среда влиятельных компаний-подрядчиков, живущих с госзаказов и получивших влияние на политику. Сюда добавились скандалы, связанные с коррупцией, неизбежные в рамках такой экономической системы государственного капитализма.

Инфляцию, не смотря на растущие меры борьбы с ней (начавшееся в прошлом году впервые за много лет, увеличение процентных ставок), остановить пока не удается. 67 процентов — это слишком. Постоянный рост цен, за которыми не поспевают зарплаты, стали все больше раздражать население, размывая традиционную электоральную базу Эрдогана и внося сомнение в ее ряды. Напомним, что основу платформы действующего президента составляет рабочий класс и консервативная суннитская глубинка.  

Приходится согласится с мнением Селин Наси из Лондонской школы экономики, которая считает, что экономический фактор оказался сегодня решающим, одержав верх над другими аспектами политики Эрдогана.

За пределами экономики

За долгие годы правления президента Турции, выросло новое поколение, которое в своем большинстве было сформировано в мегаполисах. Для него все то, что старшие считают достижениями правительства: новые рабочие места в промышленности и офисах, улучшение качества медицины и новое жилье - является привычной частью социального ландшафта.

Также немалую роль в популярности Эрдогана сыграл исламистский характер его партии: женщинам было разрешено носить хиджаб в общественных местах, а в общеобразовательных учебных заведениях начали преподавать основы религии. Помимо этого, правительство стало выделять больше средств на строительство мечетей.

Все это позволило Эрдогану получить поддержку у традиционного консервативного населения суннитской глубинки и у части малообразованных социальных низов в больших городах. По мере роста экономики в нулевые и десятые годы, к этим слоям присоединялись представители большого, среднего и малого бизнеса.

Но по мере того, как население скапливается в мегаполисах, его традиционная религиозность падает. Это не означает переход в атеизм. Просто люди все меньше ассоциируют себя с традиционными верованиями и принципами.

Кстати, подобный процесс можно наблюдать в соседнем шиитском Иране, где более 70 процентов населения высказалось на официальном соцопросе за отделение религии от государства. Это же происходит сейчас и в суннитской Турции.

Аналитики связывают процессы спада интереса к религии с тем, что современная молодежь формируется по большей части в мегаполисах, где влияние религиозных традиционалистов не столь высоко. В мировую политику постепенно приходит «цифровое поколение», это, как правило глобалисты, которые, не слишком любят политиков прежней волны - консерваторов.

Но вот парадокс: одной из причин провала Эрдогана стали... исламисты. Не те, кто поддерживает ПСР, а представители партии сына покойного турецкого политика, Неджметина Эрбакана - Фатиха Эрбакана (Партия Благоденствия). Они заняли третье место, получив 6,17% голосов. 

Партия Благоденствия – это консервативная политическая группировка, основанная на идеях особого национального пути Турции, ислама и евроскептицизма. Она добилась серьезных успехов в Анатолии. А также во многих городах Турции, включая Конью, Кайсери и Кахраманмараш, став довольно влиятельной. Одной из главных причин успеха партии Благоденствия называют арабо-израильскую войну.

В то время, как израильская авиация и артиллерия атакуют Сектор Газа, Турция продолжает торговлю с Израилем. Товарооборот между странами даже вырос и, возможно, достигнет 8 млрд долларов уже в этом году против 6 млрд в 2023-м.

Сам Эрдоган жестко критикует израильскую политику, однако сохраняет торговлю с этой страной, полагая, что ее прекращение нанесет ущерб турецкой экономике. Оппоненты, прежде всего исламисты, обратили на это внимание и требуют запрета на торговлю с Израилем. На этой волне им удалось оторвать от Эрдогана и ПСР часть избирателей.

При этом в Турции, как и в Иране, растут националистические настроения. Возможно, это также связано с тем, что общество в целом постепенно становится более светским. Многих раздражает наплыв трудовых мигрантов в страну. А разговоры о том, что это - единоверцы, кажутся малоубедительными.

Сегодня в Турции проживает порядка четырех миллионов беженцев-сирийцев и сотни тысяч афганцев.  Эти несчастные согласны на любую работу. Та же их часть, что разбогатела уже в Турции, либо приехала сюда с деньгами, занялась бизнесом: оборотистые сирийцы уже открыли в Турции десятки тысяч своих компаний.

Все это вызывает недовольство у местных. Около 60 процентов турецких граждан требуют решить проблему, так как считают, что мигранты сбивают цены на труд, а бизнесменов раздражают сирийские конкуренты. Оппозиция активно использовала эту тему против Эрдогана все последние годы, обвиняя его в том, что он "наводнил страну мигрантами". 

Впрочем, сам Эрдлоган часто использует националистическую риторику и говорит о необходимости вернуть мигрантов домой, в Сирию.

Наконец, еще одним важным фактором является курдский вопрос. У курдов рождаемость приблизительно в 1,7 раз выше, чем у турок. Кроме того, они также перемещаются из глубинки в мегаполисы в поисках заработков. В 2019 году стамбульские курды, составляющие примерно 11 % избирателей, поддержали Имамоглу.  Тогда крупнейшая прокурдская партия (сегодня она переименована в Партию народного равенства и демократии - ПНРД), приняла решение не выставлять своих кандидатов в провинциях и районах за пределами традиционных оплотов на юго-востоке страны. В этот раз ПНРД решила выдвинуть собственных кандидатов в мэры. При этом избирательная компания велась вяло. Одновременно партия заключила с Имамоглу и его РНП альянс в 22 районах Стамбула, где, по некоторым подсчетам, проживает 80% этнических курдов. В целом прокурдская ПНРД получила около 5,8 % голосов, сумев вернуть себе муниципалитеты на востоке страны.

Курды, исламисты, оппозиционно настроенные радикальные националисты, противники мигрантов... Велико ли было бы преимущество оппозиционной РНП, если бы не все эти группы избирателей, отвернувшиеся от Эрдогана? Некогда многие из них шли с ним рука об руку и голосовали за него.

Наконец нашлись любители, которые стали показывать Эрдогану, что он уже надоел. И не потому, что все люди выступают за оппозиционную партию, «а просто, чтобы партия  Эрдогана не смогла победить, люди голосовали за РНП", - сказала в интервью изданию Finam.ru одна из жительниц Стамбула.

С ней, по сути, соглашается Селин Наси: «Консервативные избиратели наказали ПСР у избирательной урны за кризис стоимости жизни».

То есть, дело не только, и быть может не столь в росте популярности кемалистской светской центристской РНП (хотя отрицать указанный рост тоже нельзя), а скорее в отношении общества к инфляции - постоянному росту цен. Люди больше не хотят этого.

Будущее турецкой политики

"Если Имамоглу и его РНП победят в Стамбуле, его поход за креслом президента на следующих выборах будет невозможно остановить", - говорят сегодня многие. Другие возражают им - четыре года слишком большой срок, в особенности для турецкой политики, динамичной, яркой и плохо предсказуемой. Поэтому нельзя ничего утверждать заранее.

Прежде всего, стоит привести мнение издания The National: «Наступила ли в Турции новая политическая эра?» - спрашивает оно. И само отвечает на этот вопрос: «Возможно. Но даже несмотря на то, что ПСР Эрдогана проиграла местные выборы, она ни разу не проиграла общенациональное голосование... И давайте не будем забывать, что национализм, возможно, самая мощная сила в турецкой политике последних лет, не был включен в избирательные бюллетени. Ваш муниципалитет отвечает за вывоз мусора, общественный транспорт и местную инфраструктуру, а не за направление экономики или внешнеполитические позиции, которые вызывают национальную гордость. Это может объяснить, почему РНП так хорошо выступила на местных выборах в 2019 году, но в прошлом году показала плохие результаты. Еще одно отличие состоит в том, что почти четыре миллиона граждан Турции, проживающих за рубежом, имеют право голосовать на национальных выборах, но не на местных выборах. К тому же, на местных выборах явка избирателей всегда гораздо ниже, чем на общенациональных. Сложите все это вместе, и ПСР сможет добавить 10-12 очков к всеобщим выборам 2028 года – а это меняет правила игры. Возможно ли, что национальные настроения изменились, что турецкие избиратели больше не считают, что ПСР способна вести страну в правильном направлении, и что 31 марта ознаменовало начало новой политической эпохи? Конечно, это возможно – все царствования рано или поздно заканчиваются. Но пока мы не увидим, что это ясно выражено в голосовании по выбору национального руководства страны, неразумно рассматривать это как начало конца ПСР. Лишь немногие политики в истории оказались столь же стойкими, как давний лидер Турции."

Здесь, правда, существует неопределенность. Сам Эрдоган уже заявил, что не будет баллотироваться на следующих общенациональных выборах, что понятно, учитывая его возраст. Однако, это ничего не значит само по себе. Так, лидер националистов ПНД Девлет Бахчели, чья партия входит в альянс с ПСР, уже заметил, что без Эрдогана стране никак не обойтись, и ему стоило бы остаться. Быть может его слова сказаны не случайно, кто знает.

Не исключен и вариант преемника. Турецкая политическая система в настоящее время устроена так, что Эрдоган не может просто назначить следующего правителя Турции. Для этого существуют выборы. Но у него есть сильный ход, который поможет сохранить власть ПСР и связанных с ней групп бизнеса и партийно-государственного чиновничества?

Имя этого человека - Сельджук Байрактар. Он - талантливый инженер и бизнесмен, создавший беспилотники Bayraktar TB2. Сегодня он часто рассматривается как потенциальный наследник своего тестя, Реджепа Тайипа Эрдогана.

«Возможно, я скажу «да», но это будет зависеть от обстоятельств», - заявил Байрактар в интервью The Wall Street Journal.

«Он - авторитетный человек и зять Эрдогана. Я думаю, это просто идеальный шторм, который склоняется в сторону Байрактара», - говорит Бурак Кадерчан, профессор стратегии в Военно-морском колледже США, эксперт по турецкой политике.

Беспилотники Bayraktar стали частью бренда Эрдогана, символом национальной гордости и стремления Турции к мировому влиянию.  Поклонники Байрактара воспринимают его как турецкого Илона Маска. По мнению ряда аналитиков, его образ инженера и предпринимателя представляет собой деликатный отход от некоторых аспектов правления Эрдогана.

Последний всегда стремился предстать перед избирателями в образе сильного турецкого мужчины - традиционалиста и консерватора, но в то же время отца семейства, того, кто печется о своем народе, сосредоточив в своих руках максимум власти.  Сельджук Байрактар может предстать в образе современного прогрессивно мыслящего специалиста, ученого, инженера, визионера, человека, который представляет будущее Турции и мир высоких технологий.

В то же время ему не чужды идеи национализма и правящего режима. Он повторяет риторику Эрдогана, часто вспоминая о великом османском прошлом, и присоединяясь к уличным выступлениям против действий Израиля в Газе.

Байрактар может привлечь как традиционный электорат Эрдогана, будучи близким родственником действующего президента, так и молодежь, мечтающую о переменах. Кроме того, он может устроить бизнес-элиту и партийную верхушку ПСР. 

Но есть нюансы. Как показывает опыт соседнего Ирана, появление преемника ведет к быстрой концентрации реальной власти в его руках. Деловые люди и чиновники начинают присматриваться к нему внимательно и устанавливают с ним дружеские отношения, а он получает возможность влиять на их решения. И это не нравится действующим правителям. Так что, будет ли Сельджук Байрактар назначен преемником и когда - большой вопрос.

Общие закономерности турецкой политики

За более чем 20 лет правления, Эрдоган превратил Турцию в одну из великих держав, которая сегодня активно участвует в мировой политике. Ее 600-тысячная армия, мощный современный и стремительно растущий ВПК, боевые танки, самолеты, первый авианосец,  который она недавно построила - отражение ее растущей промышленной базы и мирового влияния.  Даже если Эрдоган уйдет в обозримом будущем из большой политики, само по себе это не изменит роль Турции в современном мире.

Будучи страной НАТО, Турция, тем не менее, маневрирует в духе традиционной османской политики между коллективным Западом с одной стороны, и ревизионистскими державами (Китай, Россия, Иран) заинтересованными в пересмотре мирового порядка - с другой. Не только личность самого Эрдогана, но и успехи в области экономики и политики вывели Анкару в число тех, кто участвует в управлении Ближним Востоком. Турция стала слишком сильной, чтобы просто подчиняться Америке в рамках политики НАТО.

Прикрывая южный и восточный фланги НАТО и будучи ведущим производителем легковых автомобилей для Европейского рынка (товарооборот с ЕС составляет около 200 млрд долларов), Турция одновременно поддерживает тесные связи с Россией.

Москва поставляет Анкаре энергоносители, позволив Турции превратится в огромный газовый хаб, строит для нее АЭС Аккую и поставила в страну системы ПВО С-400. Суммарный товарооборот Турции и России увеличился в последние два года до 70 млрд долларов.

Однако, слабым местом турецкой экономики и государства является инфляция. Эту проблему по общему признанию невозможно разрешить, сохраняя экономический рост, без больших внешних инвестиций. Кроме того, Турция по-прежнему остро нуждается в западных технологических цепочках, без которых она не сможет окончательно превратиться в мировую технологическую державу.

Накануне прошлогодних выборов страну навестила группа представителей Инвестиционных фондов с общим капиталом в 1,5 трлн долларов. Они пообещали превратить Турцию в "звезду развивающихся рынков". В принципе страна обладает для этого всеми возможностями. Среди них - торговое партнерство с крупнейшими рынками планеты - Европой и США, дешевая и квалифицированная рабочая сила, уникальное положение между Европой и Азией.

Но международный капитал требует лояльности. Он хочет низкой инфляции и предсказуемости, т.е. сотрудничества Турции с Западом в политической сфере. Дело не в идеологии, а в том, что инвесторам, мечтающим вложиться в турецкую лиру, нужна уверенность в том, что: во-первых, лира будет стабильной; во-вторых, страна не окажется под американскими и европейскими санкциями.

Если Турция пойдет по указанному пути, то ее политическая линия хотя и останется компромиссной, все же, будет больше отклоняться в сторону Запада. О том, что это уже происходит, свидетельствует назначение главной турецкого Минфина Мехмета Шимшека, пользующегося доверием западного бизнеса. Он начал борьбу с инфляцией, поднимая процентные ставки. Опасаясь санкций, некоторые турецкие банки начали сворачивать бизнес с российскими клиентами. Теперь многое будет зависеть от того, получит ли развитие данное направление турецкой политики.

• Пашинян: Ереван и Баку начали практический процесс по делимитации границы
• Депутаты Рады выступают против выдвижения Варданяна на "Нобелевскую премию мира"
• В Москве силовики запытали до смерти чеченца "за причастность" к теракту в "Крокусе"