Зеленский у Эрдогана: почему Киев вынужден возвращаться к дипломатии - ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Визит Владимира Зеленского в Турцию и заявление о готовности «перезапустить переговоры» с Россией стали одним из самых заметных дипломатических разворотов последних месяцев. И не только потому, что Анкара вновь предлагает себя в качестве посредника между Киевом и Москвой. Главный вопрос, который сегодня задают и в западных столицах, и в украинском обществе: почему Украина, еще месяц назад категорически отвергавшая любые разговоры с Кремлем, теперь сама инициирует диалог?

Ответ лежит на пересечении военной динамики, политического давления и внутренних кризисов в Киеве.

Всего месяц назад Зеленский на фоне обострения фронта и новых пакетов санкций официально запретил любые переговоры с российским руководством, делая ставку на стратегию «максимального давления»: усиление санкций, возможность получить замороженные европейские активы РФ, международная изоляция Москвы. Киев тогда был уверен, что ужесточение европейского курса и внутренняя напряженность в России рано или поздно «дожмут Кремль».

Но эти предположения не оправдались — сложившаяся военно-политическая реальность и разразившийся коррупционный скандал в Украине вынудили украинского лидера выразить готовность к компромиссу.

И теперь Зеленский в Анкаре, чтобы с Эрдоганом обсуждать именно то, что еще недавно считалось табу — возобновление переговорных механизмов и поиск условий для прекращения огня.

Главные причины разворота

1. Локальные неудачи на фронте

Украина в последние недели столкнулась с рядом тактических провалов. Это не обвал обороны, но потеря нескольких позиций, необходимость спешно перебрасывать резервы и невозможность стабилизировать отдельные участки фронта создали ощущение нарастающей уязвимости.

2. Критическая нехватка живой силы

Мобилизационный ресурс близок к исчерпанию. Возможности ротации минимальны, подразделения несут потери, которые перекрывать всё труднее. Киев долго избегал жестких мобилизационных решений, опасаясь политических рисков. Теперь этот фактор стал одним из решающих.

3. Коррупционные скандалы вокруг армии

«Миндичгейт» и расследования вокруг Министерства обороны ударили по власти не только внутри страны. Для западных партнеров коррупция именно в армии — красная линия. Скандалы ослабили доверие к украинскому руководству, а вместе с ним — политическую поддержку.

В Вашингтоне и Брюсселе давно настаивали на том, что Украина должна хотя бы продемонстрировать готовность к диалогу.

Теперь эта позиция стала отчетливой и жесткой: помощь — да, но Киев должен показать, что способен вести переговоры не только сопротивляясь на поле боя, но и за столом.

Ослабление поддержки, задержки в поставках вооружений, дискуссии о будущих пакетах помощи — всё это сигнализирует: Западу нужно дипломатическое измерение войны. И визит Зеленского в Анкару стал ответом на этот запрос.

Турция возвращается в игру

Турецкий президент Реджеп Таййип Эрдоган — один из немногих лидеров, который сохраняет рабочие контакты и с Зеленским, и с Путиным, и с американцами. Анкара стремится вернуть себе роль ключевого посредника — как это уже было в 2022 году, когда именно Турция обеспечила переговорную площадку в Стамбуле и сыграла главную роль в зерновой сделке.

Турецкий трек предполагает возможность обсудить прекращение огня (даже локального), обмен пленными, гуманитарные инициативы, создание многосторонней переговорной платформы и постепенный переход к политическому диалогу.

Для Киева Турция — единственный канал, который Москва хотя бы формально не отвергает. Поэтому ставка на Анкару — это ставка на реалистичный, а не символический диалог.

О каких же компромиссах может идти речь? Важно понимать: Киев не готов к «капитуляционным» предложениям. Но Зеленский вынужден демонстрировать гибкость — как союзникам, так и внутрирегиональным игрокам.

Украина может быть готова обсуждать перемирие без немедленного вывода российских войск, отложить вопрос территорий, перейти к многоэтапной модели урегулирования, рассмотреть гибкие гарантии безопасности (турецкие, международные).

И это — значительное смягчение по сравнению с позицией «никаких переговоров и никаких компромиссов».

Россия, в свою очередь, теоретически может пойти на обмены пленными, допустить технический диалог через Турцию, обсуждать локальное прекращение огня.

Но публично Москва пока демонстрирует дистанцирование: Песков заявляет, что «не получал предложений», и подчеркивает, что в Анкару российская делегация не поедет.

Даже если Эрдогану после переговоров с Зеленским удастся уговорить и Путина пойти на «турецкое перемирие», это отнюдь не будет большой мир и масштабная сделка, а всего лишь техническое, управляемое замораживание фронта — направленное на стабилизацию ситуации и подготовку к новой фазе, войны или дипломатии.

Какие решения возможны?

Это прекращение огня на отдельных участках, расширение обменов, гуманитарные соглашения, турецкая мониторинговая группа, подготовка к более широкому политическому диалогу.

Такой сценарий даст Украине столь необходимую передышку, Турции — политический успех, западным партнерам — аргумент для продолжения помощи, а российской нефтяной промышленности — паузу от постоянных украинских ударов.

Инициатива Зеленского по «перезапуску переговоров» вынужденная и в реальности означает не готовность Украины капитулировать, а признание стратегической необходимости, поскольку фронт продолжит проседать в случае отказа от дипломатического процесса.

И на этом фоне Турция стала для Киева тем редким окном возможностей, которое нельзя игнорировать.

Да, это не тот сценарий, на который Зеленский рассчитывал месяц назад, надеясь усилить давление на Москву санкциями. Но решение подключить Анкару — это попытка стабилизировать ситуацию, удержать поддержку союзников и выиграть время. И в нынешней конфигурации — возможно, единственно рациональное.

• В России приостановил работу еще один НПЗ
• Reuters: освобождение Венгрии от санкций США действует один год
• Акции «Лукойла» продолжают падение