«Это не борьба, а демонстрация» - ЗАРДУШТ АЛИЗАДЕ О ЗАДЕРЖАНИЯХ В УКРАИНЕ

Расследование под названием «Операция Мидас» стало одним из самых громких событий в украинской политической и энергетической сфере последних лет. Национальное антикоррупционное бюро Украины и Специализированная антикоррупционная прокуратура, по их словам, около пятнадцати месяцев фиксировали переговоры, отслеживали финансовые операции и наблюдали за деятельностью людей, которые, по версии следствия, создали и контролировали теневую систему откатов в государственном предприятии «Энергоатом».

Масштаб предполагаемой коррупции — около ста миллионов долларов — выглядит особенно драматично на фоне войны, когда любой удар по энергетике может повлечь за собой серьезные риски для национальной безопасности.

История начала раскрываться тогда, когда в распоряжении следствия оказалось более тысячи часов аудиозаписей. На них, по утверждению детективов, обсуждались суммы и проценты откатов, порядок взаимодействия с подрядчиками и даже детали организации так называемого «шлагбаума» — системы давления на компании, желающие сотрудничать с «Энергоатомом».

Участникам схемы приписывают создание неформального барьера, через который должен был пройти каждый поставщик. Если подрядчик соглашался платить откат — от десяти до пятнадцати процентов — его документы проходили без задержек. Если же отказывался — его ждали угрозы, бюрократические проволочки, исключение из списка поставщиков и прямое давление. Таким образом, по версии следствия, возникла почти феодальная система, где формальные правила заменялись личными договоренностями и неформальными платежами.

Особый резонанс вызвали личности, фигурирующие в материалах дела. Тимур Миндич, давний партнер и друг президента Владимира Зеленского по «Кварталу 95», упоминается под позывным «Карлсон». НАБУ считает его одним из ключевых координаторов схемы. Незадолго до обысков Миндич покинул Украину, что усилило общественный резонанс. В материалах следствия в числе фигурантов также появляются нынешний министр юстиции Герман Галущенко, ранее возглавлявший энергетическое ведомство, — он обозначен как «Профессор»; бывший советник министра Игорь Миронюк («Рокет»); а также Дмитрий Басов, отвечавший за физическую защиту объектов «Энергоатома».

На периферии схемы, по версии следствия, действовали представители «бэк-офиса» — те, кто занимался легализацией средств: Александр Цукерман, Игорь Фурсенко, Лилия Устименко и другие. Отдельно фигурирует имя бывшего вице-премьера Алексея Чернышова: ему, по данным расследователей, могли передать не менее 1,2 млн долларов и около 100 тысяч евро, часть которых впоследствии, предположительно, оказалась у его супруги.

Однако отдельные фигуранты — лишь видимая часть схемы. Куда тревожнее механика ее работы. Денежные потоки, по данным следствия, проходили через офис в Киеве, который детективы неформально называют «мыльницей» — местом, где распределялись средства, отслеживались транзакции и координировались операции с иностранными структурами, через которые велось отмывание денег.

Часть операций, указывают журналисты, проводилась через офшоры и цепочки фирм, созданные для маскировки происхождения средств. В аудиозаписях слышны не только обсуждения откатов, но и разговоры о строительных работах на объектах ядерной инфраструктуры — иногда в циничном ключе, когда речь идет о том, что конкретный проект может принести меньше личной выгоды, чем ожидалось. На фоне войны такие высказывания звучат особенно тяжело.

Обнародование расследования вызвало бурную реакцию. Президент Владимир Зеленский публично поддержал НАБУ и САП, потребовав «четких итогов». Министр Галущенко был отстранен, как и ряд других чиновников энергетического сектора. Общество разделилось: одни увидели в «Мидасе» шанс на очищение системы, другие — борьбу за влияние. Международные партнеры, особенно страны ЕС, внимательно следят за развитием событий: коррупция в стратегических сферах, особенно в ядерной, может повлиять на объемы будущей помощи.

Политические последствия затронули и офис президента. Связи Миндича с Зеленским — прежде всего творческие — используются критиками как аргумент о близости фигуранта к высшему уровню власти.

Даже если не доказано, что президент знал о схеме, сам факт появления его бывшего партнера в деле создает дополнительное давление. Это риск в ситуации, когда доверие союзников зависит не только от дипломатии, но и от прозрачности внутренних процессов.

Отдельный пласт — вопросы энергетической безопасности. Если ключевые решения в атомной отрасли принимались под влиянием теневых интересов, это угрожает качеству закупок, ремонтных работ и безопасности станций. Украина уже сталкивается с постоянными атаками на энергосистему, а любое ослабление контроля может обернуться катастрофическими последствиями.

Дальнейшая судьба «Операции Мидас» зависит от глубины следствия и политической воли власти. Возможны разные сценарии: жесткий — с наказанием фигурантов и возвращением средств; умеренный — с частичными мерами; или же поверхностный — когда дело затихнет без ощутимого результата. Но у этой истории есть и другой потенциал: она может стать отправной точкой для настоящей реформы управления стратегическими государственными предприятиями, особенно в сфере, где цена ошибки слишком высока.

Главный вопрос в том, сможет ли страна в условиях войны провести расследование на самом высоком уровне — независимо от должностей, связей и фамилий. Если Украина выдержит это испытание, она укрепит доверие общества и международных партнеров. Если нет — потеря репутации может оказаться куда дороже ста миллионов долларов.

Политолог Зардушт Ализаде в комментарии для Vesti.az заявил, что любые разовые посадки, громкие задержания и даже публикация многомиллионных сумм ущерба сами по себе не меняют природу коррупции. 

«Коррупция живет в системных условиях, и именно их никто менять не торопится. Коррупция не исчезает, когда уводят в наручниках одного или двух чиновников.

Система остается прежней — непрозрачной, политически зависимой, избирательной и в значительной степени декоративной. Пока нет институционального контроля, устойчивой прозрачности и независимых механизмов надзора, ни одна страна, включая Украину, не может искоренить коррупцию, а может лишь имитировать борьбу с ней», — сказал он.

По его словам, текущие задержания в Украине выглядят именно как имитация. Ализаде подчеркивает: если власть задерживает одного коррупционера, но оставляет десятки других, то такой подход нельзя назвать борьбой — это лишь демонстрация.

«Подобная модель характерна для многих государств, где речь идет не о выполнении законов, а о ситуативных расправах, перераспределении влияния и попытках показать активность под внешним давлением. Суть, по его оценке, всегда в отсутствии структурных реформ, а не в недостатке громких дел», — пояснил политолог.

Эксперт также затронул сумму ущерба в сто миллионов долларов, фигурирующую в расследовании. Ализаде отметил, что Украина, даже в условиях войны, остается достаточно крупной экономикой, где масштабы коррупционных практик могут быть весьма значительными.

«Там, где ресурсы распределяются быстро, через ограниченные руки и под ширмой секретности, риск хищений неизбежно возрастает. Реальный ущерб может быть равным заявленному или значительно выше. Украинская коррупционная система — это среда, в которой «пределы не знают», где должностные лица, обладая доступом к ресурсам, нередко действуют так, как хотят, забывая о прочих ценностях», — сказал аналитик.

Говоря о том, почему в числе фигурантов оказались люди, близкие к президенту Владимиру Зеленскому, эксперт высказывается прямо: если человек не приближен к власти, он просто не имеет доступа к ресурсам — а значит, не может быть частью крупных схем.
«Участие «близких к власти» — не случайность, а предсказуемое следствие политической иерархии. Оппозиция в Украине, даже при желании, не способна включиться в подобные процессы — у нее нет рычагов, через которые распределяются государственные деньги», — отметил Ализаде.

Отдельно специалист высказался о том, может ли Россия воспользоваться ситуацией. Его позиция однозначна: не может. Политолог подчеркивает, что Россия уже использует в информационной сфере все возможное, и этот скандал не дает ей новых инструментов.

«Кремль давно строит свою пропаганду на утверждениях о коррупции в Украине, и еще один эпизод, каким бы громким он ни был, не меняет структуру информационного давления. Ключевым адресатом подобных скандалов является не Россия, а украинское общество и западные партнеры, которые внимательно следят за тем, насколько реальна борьба с коррупцией в стране», — заявил аналитик.

Самым пессимистичным моментом эксперт считает реакцию общества. Он убежден, что массового давления не будет. «Общественность отстранена от процессов власти и не обладает реальными механизмами влияния на политическую элиту. Народ в подобных ситуациях остается наблюдателем, а не субъектом перемен, и потому никакие громкие скандалы не перерастут в серьезные протесты или системные требования», — подытожил Зардушт Ализаде.

• Глава МВД Турции выехал на место крушения самолета в Грузии
• Израиль приостановил поступление гуманитарной помощи в сектор Газа
• Мэр Гюмри госпитализирован