«От этой реплики все оторопели, но не Гейдар Алиев, который стал не торопясь, забивать в рельс зубило»

10 мая 2016

13:30

Путешествие из Баку в Тайгу

Тайна, отстоящая от нас на 38 лет

- Не беспокойтесь, мы не так уж далеко. Из Баку вы, наверное, полетите в Москву, а оттуда можете лететь или в Красноярск, или в Братск. Самолет преодолевает это расстояние за 6 часов, а поезд за 6 дней.

- А дальше?

- От Красноярска до Северобайкальска полторы сутки пути.

- А от Северобайкальска до Ангои уже близко?

- Да, всего 180 километров. Учтите только, что автобус ходит раз в день, отправляется в час дня. Так что если опоздаете, придется ждать сутки.

Северобайкальск я нашел на карте довольно быстро, а вот Ангоя на ней, похоже, не значится. Впрочем, ничего странного в этом нет – поселок крохотный, жителей в нем менее 800 человек.

Опять набираю номер:

- Ладно, а более удобный путь не подскажете?

- Я подсказал вам самый удобный маршрут, молодой человек.

Это Шутов, Сергей Юрьевич, глава поселковой администрации. От Баку Ангоя, затерянная в глухой сибирской тайге, отстоит не менее чем на 7 тысяч километров. Этот поселок закладывали 30 лет назад азербайджанцы, и здесь все еще помнят Азербайджан. Главная улица поселка так и называется – улица Азербайджана. А железнодорожная станция названа в честь Гейдара Алиева.

Поколебавшись несколько дней, автор этих строк все же решил съездить в Ангою. И, скорее всего, я стал первым азербайджанским журналистом, ступившим на эту землю после крушения СССР.

До Братска от Москвы летим 6 часов. Этот сибирский город был заложен относительно недавно, в советские времена. Но не подумайте, что назван он в честь братской семьи советских народов, возводивших его совместными усилиями. Вернее, этот момент присутствует, конечно, но он второстепенен. Все дело в том, что край этот издревле населяли, как и теперь еще населяют, буряты и эвенки, среди которых распространено самоназвание «браск». И русские, пришедшие сюда впервые в 1609 году, стали именовать край «земли браск». А когда в 1955 году заложили новый город, то, недолго думая, назвали его Братском, русифицировав старинное название в духе идеологии того времени.

И сегодня еще город Братск несет заметный отпечаток советской эпохи – как, впрочем, и Северобайкальск, следующий пункт моего маршрута, куда я ехал поездом по знаменитому когда-то БАМу – Байкало-Амурской магистрали через глухую тайгу. Отдаленность этих мест сказывается не только в «родимых пятнах» советского прошлого – залатанном асфальте улиц, «хрущевках», даже покрое одежды здешних обитателей, но и в плохом качестве сотовой связи.

Отметим, что БАМ, строительство которого началось в 1974 году, имел протяженность в 4324 км и 200 станций, вдоль трассы было построено более 60 городов и поселков. Это был одним из самых крупномасштабных, стратегической значимости проектов в СССР, наподобие «освоения целины», был объявлен «стройкой века».

Сюда, в бескрайнюю практически необжитую тайгу, на вечную мерзлоту бросали молодежь со всех концов советской державы, в том числе и из Азербайджана. И надо сказать, что азербайджанцы в непривычно суровых, если не сказать экстремальных природных и бытовых условиях внесли достойный вклад в общее дело. В 1978 году сюда прибыла строительная бригада «Азбамстрой» численностью несколько более 40 человек, за которой был закреплен участок на перегоне Братск – Северобайкальск. Здесь позже будет построен поселок и станция Улькан.

- Вокруг была бескрайняя тайга. Ближайшие населенные пункты Юхта и Тарасово - в 70-80 километрах. Мы стали валить лес и мастерить из деревьев шалаши, а внутри посыпали соломой, это немного помогало против сырости. Потом наступила зима, ударили морозы градусов 45-50. В соседней Юхте даже было зафиксировано 63 градуса. Но мы работали. Перед нашей бригадой поставили плановое задание: до марта продвинуться на 40 километров. Это значит – в непролазной тайге прорубить полосу для железной дороги длиной в 40 километров. Мы работали день и ночь, хотя среди нас очень мало кто имел опыт лесоповала, - рассказывает Рустам Алиев, один из первых азербайджанских «бойцов» на БАМе.

Мой собеседник сказал, что работа была неимоверно тяжелая, но и платили строителям БАМа очень большие для того времени деньги, даже неквалифицированные рабочие получали более 1000 рублей. Наряду с этим, каждую неделю вертолетами доставляли свежие фрукты, соки, молоко, красную икру, копченую колбасу, кофе. Вообще строителям БАМа были доступны такие остродефицитные товары – меховые пальто, чешская обувь, японские магнитофоны, хрустальная посуда, импортные костюмы, джинсы, о которых остальные миллионы «строителей коммунизма» могли только мечтать.

Рассказывает Инна Раскова, которая занималась выдачей работникам месячной зарплаты. Она говорит, что деньги сбрасывали с вертолетов в больших мешках:

- Иногда я выходила забирать мешки с некоторым опозданием, но ни единого случая кражи за весь период моей работы не было. Мешки с десятками тысяч рублей валялись себе преспокойно, никто не прикасался. Там царила обстановка товарищеская, атмосфера взаимовыручки.

Не верить Инне у нас нет никаких оснований. Под влиянием вот такой атмосферы Шамиль Гурбанов, приехавший строить БАМ, наотрез отказался вернуться домой, несмотря на настойчивые требования родителей. Отец его был директором известного в Азербайджане совхоза, а сам мастер спорта по борьбе, вдобавок кандидат в сборную Союза на Олимпийские игры-76 в Монреале. В последнюю минуту по неясной причине имя его исключили из списка, и он в пылу обиды отправился на БАМ. Где и осел на постоянное жительство.

- Вначале думал, обида остынет, вернусь. Но постепенно привык к новой обстановке, и теперь вообще не мыслю себя вне этого края, - говорит Ш.Гурбанов. На БАМе он женился на учительнице физики по имени Наталья, у них двое сыновей. Старший – помощник прокурора Казачинско-Ленского района.

В мае 1978 года из Баку на БАМ приехали архитекторы М.Дативин, А.Джаббаров и Е.Товстоногов, которым было поручено разработать проект нового поселка Улькан. Вскоре среди девственного леса появилась первая улица, которую назвали в честь 26 бакинских комиссаров. Постепенно строились жилые дома, школа, детский сад. За короткий срок начала действовать железнодорожная станция Улькан. Ожидали прибытия первого заместителя председателя Совета министров СССР Гейдара Алиева, который собирался навестить соотечественников. В преддверии этого посещения укладывали последние метры перегона Балбухта – Северомуйск: бригады Эльхана Султанова и Александра Бондаря, прокладывая железнодорожные пути с разных сторон, двигались навстречу друг другу.

- Вертолет «МИ-8» с Гейдаром Алиевым на борту опустился прямо на участок, где работала наша бригада, - вспоминает Бондарь. – Его сопровождали министр путей сообщения СССР Николай Конарев, министр строительства Иван Соснов, начальник строительства БАМа Константин Мохортов и другие. Я ознакомил Гейдара Алиева и других гостей с ходом работ. Потом, неожиданно для самого себя протянул Алиеву большой молот, который держал в руках, со словами: «Гейдар Алиевич, а можете забить зубило, чтобы соединить рельсы?» От этой реплики все оторопели, но не Гейдар Алиев, который стал не торопясь, основательно забивать в рельс зубило. Когда зубило окончательно вошло на свое место, разразились аплодисменты.

После этой церемонии Гейдар Алиев встретился с азербайджанскими строителями.

(продолжение следует)

Статья подготовлена при содействии учредителей ООО Cudo Pecka Чингиза и Парвиза Джалиловых

Сабухи Мамедли