«После моей статьи в «Правде» о Карабахе, в Ереване толпа скандировала «Смерть Овчаренко», а я стоял неподалеку…»

27 лет назад, в марте 1988 года, в газете «Правда» - печатном органе ЦК КПСС – была опубликована статья «Эмоции и разум» (http://www.press.karabakh.info/%D0%AD%D0%BC%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B8_

%D0%B8_%D1%80%D0%B0%D0%B7%D1%83%D0%BC._%D0%9E_%D1%

81%D0%BE%D0%B1%D1%8B%D1%82%D0%B8%D1%8F%D1%85_%D0%

B2_%D0%9D%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0

%BC_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B1%D0%B0%D1%85%D0%B

5_%D0%B8_%D0%B2%D0%BE%D0%BA%D1%80%D1%83%D0%B3_%D0

%BD%D0%B5%D0%B3%D0%BE), в которой впервые была сделана попытка объективного расследования истинных причин разгоравшегося Карабахского конфликта. Статья была подготовлена коллективом профессиональных журналистов – ныне покойным корреспондентом «Правды» по Азербайджанской ССР Зауром Кадымбековым, корреспондентом «Правды» по Армянской ССР Юрой Аракеляном и спецкором «Правды» Георгием Овчаренко. По воспоминаниям вдовы Заура Кадымбекова – Тунзали Касумовой (в ту пору собственного корреспондента газеты «Труд», а ныне – шефа-редактора газеты «Азербайджанские известия»), которая была свидетелем работы над статьей «Эмоции и разум», большая часть материала писалась в их с Зауром квартире, служившей тогда общим корпунктом. Строилась работа следующим образом. Сначала Овчаренко побывал в Ереване и Баку, где каждый из собкоров подготовил собственную часть материала, а потом Георгий Семенович выстроил единый материал – с собственными размышлениями и оценками.

 

Спустя 27 лет после публикации той статьи, нам удалось в Москве разыскать самого Георгия Семеновича Овчаренко, который любезно согласился поделиться с нашими читателями воспоминаниями о том, как готовилась статья, и какие последствия она имела.

 

- Георгий Семенович, как и у кого возникла идея написать статью о разгоравшемся Карабахском конфликте? Какое задание было поставлено перед Вами?

 

- Задание написать ту статью я получил от редактора отдела социальной политики и права газеты «Правда» Александра Черняка. Поскольку я тогда занимался правовыми вопросами, то его выбор пал именно на меня. Задание было поставлено четкое – разобраться в конфликте, сделать все возможное в своей публикации, чтобы погасить конфликт. Я сразу же отыскал в энциклопедии и справочниках информацию по Нагорному Карабаху, чтобы иметь хоть какое-то представление,  куда меня отправляют в командировку.

 

В Ереван я вылетел вместе с членами ЦК КПСС Владимиром Долгих и Анатолием Лукьяновым, а также с собкором «Правды» в Армянской ССР Юрием Аракеляном, который был родом из Нагорного Карабаха. Уже в самолете Лукьянов и Долгих подозвали меня к себе и стали расспрашивать, что вообще происходит в Нагорном Карабахе. Поскольку я и сам мало что знал в тот момент, то отвечал на их вопросы Аракелян. Кстати, незнание ситуации и истории в последующем сыграло с ними злую шутку. Помню, в Ереване мы встречались с представителями интеллигенции, и Владимир Иванович Долгих в сердцах воскликнул: «Ну чего же вы, мусульмане, не можете поделить друг с другом?». В зале повисло гробовое молчание, которое было прервано звуком хлопнувшей двери. Это возмущенная Сильва Капутикян покинула зал в знак протеста. 

 

В Ереване и Степанакерте (ныне Ханкенди) мы застали довольно мрачную картину. Люди были все хмурые, все ждали чего-то от ЦК.

 

-  Но ведь ЦК КПСС был против насильственного изменения границ республик? В Москве понимали, что это приведет к межнациональным конфликтам на территории СССР…

 

-  Да, ЦК КПСС был против, и эта позиция отражалась на редакционной политике газеты «Правда». Я и сейчас продолжаю считать, что межнациональные конфликты были одной из главных причин развала СССР.    

 

- Вернемся к Вашей статье. В ходе ее подготовки Вы встречались с армянами в Нагорном Карабахе. Вы пытались узнать у них, что им не нравилось в Азербайджане?

 

- Они просто не хотели жить в составе Азербайджана. Говорили, что, мол, им не дают развиваться, что они чувствуют себя людьми второго сорта, что над ними довлеют азербайджанцы. Но, на мой взгляд, такое бывает в каждой многонациональной стране, поэтому, не думаю, что азербайджанцы что-то специально делали для того, чтобы армяне были недовольны. К тому же там была масса смешанных браков, вот им было тяжелее всего.

 

- Но при этом и первый секретарь обкома, и председатель исполкома, и прочее начальство в области были армянами. После Ханкенди Вы выехали в Баку?

 

- Да. В Баку я работал с Зауром Кадымбековым. Вообще же, об Азербайджане у меня самые светлые воспоминания. Меня очень хорошо принимали. В Баку я познакомился с Поладом Бюльбюльоглу, со многими писателями.

 

- Почему, на Ваш взгляд, в последующем Аракелян отказался от статьи, заявив, что не ставил под ней своей подписи и ничего не писал?

 

- Юра просто испугался. Когда вышла статья, я как раз находился в Карабахе. Примерно к 10.00 в Ереване и в Степанакерте начались волнения – люди прочитали статью в «Правде», которую они расценили, как направленную против армянского народа. Дошло до того, что прямо на улицах стали сжигать целые пачки того выпуска газеты «Правда», и выкрикивать в мой адрес, в адрес редакции и в адрес самого Аракеляна оскорбительные выражения. Спустя несколько минут дом Юры Аракеляна осадила толпа, требовавшая расправы над ним. Поэтому Аракелян и заявил, что он не причастен к статье «Эмоции и разум». Пришлось потом нам в «Правде» опубликовать его факсимиле, то есть, доказывать, что он все-таки был причем.  В последующем он выпустил книжку, в которой написал много такого, чего не было на самом деле.

 

- А Вам самому не угрожали армяне?

  

- Угрожали (смеется). Меня за статью «Эмоции и разум» армяне даже внесли в «расстрельный список» - список лиц, подлежавших уничтожению. Если мне не изменяет память, то в том списке я шел под номером N 6. Из-за этого в Москве мне даже выделили вооруженную охрану, которая целую неделю меня сопровождала повсюду. Потом я узнал, что пару людей из того списка – двух советских офицеров – преступникам удалось расстрелять.

 

Помню, как в Ереване требовали расправы надо мной. Там толпа на площади скандировала «Смерть Овчаренко». А я стоял неподалеку и смотрел на происходящее. Благо, меня в лицо мало кто знал. Стоявший рядом со мной мой товарищ из «Правды» по фамилии Оганян тихо сказал мне на ухо: «Жора, две бутылки или я тебя сейчас сдам толпе». Это была шутка, конечно, но мне тогда было совсем не до шуток. Почему-то до сих пор считается, что та статья была проазербайджанской. Хотя, я просто старался не становиться на чью-то сторону, оперируя лишь фактами.

 

- Легко ли было опубликовать статью «Эмоции и разум»?

 

- Не легко. Мало кто знает, но статья пролежала в закрытом наборе почти месяц. Мы ведь писали ее в феврале, а опубликована она была лишь в марте. Я не знаю, по каким причинам ее не хотели публиковать, нам ведь об этом не сообщало высокое начальство.

 

Бахрам Батыев 

• Между МИД Азербайджана и Израиля состоялись политические консультации
• Ильхам Алиев: Мы гордимся, что азербайджанские специалисты принимали активное участие в строительстве БАМ
• Межкультурный диалог и стратегическая глубина речи Алиева - ПИШЕТ АББАСОВ